Позавчера в Японии похоронили бывшего премьера Абэ, а вчера британские консерваторы начали процедуру избрания нового лидера партии, который сменит ушедшего.
Отставка Бориса Джонсона и убийство Синдзо Абэ обозначили важнейшую проблему Запада — нашего геополитического противника, с которым мы столкнулись практически в состоянии опосредованной войны. Речь идет о кризисе лидерства. Если роль личности велика и в обычное время, то что уж говорить о такой переломной и горячей эпохе, как нынешняя.
Джонсон и Абэ были не только влиятельнейшими, но и сильнейшими политиками своих стран, притом что Великобритания и Япония не просто входят в «Большую семерку», но и являются важнейшими игроками глобального уровня (чего не скажешь о входящих в ту же «Семерку» Канаде и Италии).
Абэ уже не возглавлял правительство Японии, но руководил крупнейшей фракцией в правящей Либерально-демократической партии, что в сочетании с его опытом и личными качествами делало его фигурой номер один в японской политике. Ему не нужно было снова занимать премьерское кресло, чтобы оказывать огромное (и превосходящее всех остальных) влияние на политику своей страны.
Джонсон не просто самый яркий и умный британский политик, но и самый амбициозный. И он почти наверняка еще вернется на Даунинг-стрит, но какое-то время его влияние будет ничтожным и ему придется наблюдать за происходящим со стороны.
Хотя убийство Абэ было делом рук фанатика-одиночки, а отстранение Джонсона стало результатом недовольства его соратников по правительству и партии, у них есть один общий признак: были устранены сильные лидеры. Да, обе монархии не относятся к странам с традицией сильного единоличного руководства, но и не исключают нахождения у руля мощных фигур. Тем более, повторим, в кризисное время — кризисное и для стран Запада, и для всего мира.
Но может быть, уход Джонсона и убийство Абэ исторически неслучайны? В том смысле, что они символизируют завершение целой эпохи — времени западного господства. Двадцать четвертого февраля была окончательно поставлена точка в западной эре — и реакция стран «Большой семерки» на нашу спецоперацию на Украине лишь подтвердила это. Точнее, не реакция, а то, как попытка Запада наказать и изолировать Россию срикошетила по нему самому.
Дело не только в том, что весь незападный мир отказался встать на сторону Запада (хотя и не хочет подпадать под его санкции), а в том, как обух санкций бумерангом вернулся к руководителям самих западных стран.
Понятно, что в каждой из стран «Семерки» были свои внутриполитические трудности, а энергетический кризис лишь добавил накала, но трудно не заметить, что не прошло еще и пяти месяцев, а в большинстве ведущих стран Запада у властей уже очень большие проблемы.
Рейтинг Байдена упал до 30% — и это практически гарантирует поражение правящих демократов на ноябрьских промежуточных выборах, то есть установление партийного двоевластия и конфликта на уровне Белый дом — конгресс.
Эммануэль Макрон выиграл президентские, но проиграл парламентские выборы, и теперь его правительство не сможет опираться на парламентское большинство.
Раскололась главная партия правящей в Италии коалиции — из «Пяти звезд» вышел глава МИД Ди Майо, уведя с собой еще шесть десятков депутатов парламента. И хотя правительству Конти пока что ничего не угрожает, тут причиной раскола стал как раз вопрос о поставках оружия Украине.
Эта же проблема расшатывает и немецкий кабинет: хотя публично его атакует за медлительность с поставками только оппозиция во главе с новым лидером ХДС Фридрихом Мерцем, канцлеру Шольцу уже стоит волноваться за сохранность «светофорной» коалиции. «Зеленые» настроены на большую поддержку Украины, а либеральные демократы хотят охладить их пыл с переходом на чистую энергетику — ведь раз такой кризис с поставками российского газа, то можно и повременить с отказом от «грязной» энергии.
Кризис в британской власти не закончится с отставкой Джонсона — напротив, за два года, оставшихся до очередных парламентских выборов, можно ждать даже чехарды премьеров в старом итальянско-японском стиле.
То есть получается, что положение правительств всех ключевых стран «Семерки» (рейтинги канадского премьера Трюдо тоже не растут) стало более шатким — и их борьба за Украину сыграла в этом заметную роль. Не сама борьба, а ее последствия.
Но для нас важно только одно: как это влияет на их позицию по Украине? Будут ли они и дальше наращивать поставки оружия, надеясь победить Россию на поле боя, или негативные внутриполитические тенденции заставят их стать более осторожными? Грубо говоря — припечет их или нет?
Ответ — нет. Потому что мы не видим с той стороны сильных игроков. Да, не все западные лидеры настаивают на победе над Россией — это позиция англосаксов, то есть США, Великобритании и Канады. Личные качества Байдена и Джонсона тут не играют особой роли — большая часть истеблишмента занимает такую же «боевую позицию».
А лидеры континентальной Европы — Макрон, Шольц, Драги — на словах не поддерживают эскалацию и «войну до победы», но на деле оказываются в положении ведомых англосаксами. Упираются, тормозят, сопротивляются, но идут по прочерченному англосаксами «европейскому пути» — стратегическому разрыву с Россией.
С каждым месяцем Европа все больше вовлекается в украинскую войну, тем самым закрывая для себя возможность восстановления отношений с нашей страной не просто в краткосрочной, но и в среднесрочной перспективе.
Это исторический выбор для самой Европы, которая в итоге потеряет и Украину, и отношения с Россией. Но кто его сделал? Олаф Шольц? Марио Драги? Эммануэль Макрон?
Масштаб этих фигур не соответствует стоящим перед Европой вызовам, потому что они не смогли ничего противопоставить англосаксонской игре против России за европейский счет.
Хотя о чем тут говорить, о какой исторической перспективе, если даже свои внутриполитические позиции они вынуждены приносить в жертву.
Это и есть кризис лидерства — слабость национальных элит. Речь не идет о том, что если бы на месте Макрона был де Голль, то все пошло бы по-другому. Речь о том, что среди западноевропейских руководителей не нашлось никого, даже близко сравнимого с Виктором Орбаном. То есть с человеком, ставящим интересы своего народа и государства выше геополитической игры старшего партнера.
Да, Орбану отчасти проще — он отвечает только за свою Венгрию, а Макрон, Шольц и Драги считают себя ответственными за всю Европу, в которой влиятельно откровенно русофобское лобби (и это не только поляки, но и воспитанные англосаксами евроатлантические чиновники и политики). Но масштаб личности все равно имеет значение. Непонятно, как Макрон или Шольц могут вести за собой Европу, если они не чувствуют своей ответственности за собственные страны.
Нет, конечно, они ее чувствуют, скажут нам, но ведь они не единоличные правители — коллективное руководство, парламент, ну и вообще демократические выборы, сменяемость власти. Вот и приходится постоянно создавать коалиции, крутиться, искать среднеарифметическое — не то что авторитарным диктаторам. Вот и размывается ответственность, мельчают политические лидеры.
Но это все выдумки и отговорки — подобная система организации власти существует на Западе уже не одну сотню лет. Отрицательный отбор был и в XIX веке, и в XX. Но в годы кризисов он раньше практически всегда выносил наверх сильные личности, потому что тут уже не до маскарада, нужно родину спасать.
А сейчас этого нет — ни на уровне европейских государств, ни тем более на общеевропейском уровне. Значит ли это, что нет кризиса?
Нет, он есть — просто куда более глубокий, чем это способны понять сами западные элиты. Их многовековая сила и глобальное влияние сыграли с ними злую шутку: они настолько уверовали, что всегда будут руководить миром, что проспали поворот — и момент потери инициативы, и крах доверия (и снижение зависимости) к Западу со стороны незападного мира.
И даже общее падение собственного уровня — снижение степени адекватности и пассионарности. Когда все это накладывается на общий кризис, то есть крах англосаксонской модели глобализации, получается то, что мы сейчас имеем: Путину действительно не с кем сейчас разговаривать на Западе. Так еще и на этом безрыбье Абэ убили, Джонсона (каким бы врагом Путина он ни был) убрали.
Единственный профессионально компетентный западный руководитель, Джо Байден, полвека участвующий в мировой политике, не может принять новую геополитическую реальность. К тому же он сейчас не в лучшей форме и, самое главное, возглавляет страну, которая живет (и знает об этом) с горящим фитилем под своим фундаментом.
Остальные западные лидеры не мыслят категориями десятилетий — точнее, не чувствуют своей ответственности на таких сроках. Поэтому Путину есть о чем говорить и договариваться с Си Цзиньпином, Моди, Эрдоганом, рахбаром Хаменеи — и дело тут не в сроках, пока они находятся или будут еще находиться у власти, а в уровне понимания проблем и в степени ощущения исторической ответственности. Ну и в масштабе личности, конечно.