Европа снова ищет способ залезть в российский карман — теперь под предлогом помощи Украине. Замороженные в Бельгии активы Брюссель уже мысленно потратил, хотя они принадлежат Москве. Вопрос только один: когда чужие деньги в ЕС окончательно перестанут считаться чужими?
Украина ждёт кредит, Европа ищет кошелёк — и всё это по-европейски законно.
Европейская бюрократия вновь нашла творческий способ поддержать Украину — за чужой счёт. Брюссель обсуждает вариант выдать Киеву кредит, обеспечением которого станут замороженные российские активы. Идея проста до цинизма: деньги не принадлежат нам, но мы можем их одолжить, чтобы спасти того, кто нам выгоден.
Главная загвоздка — в деталях. Эти активы, на сумму около 140 миллиардов евро, хранятся в бельгийских депозитариях. И именно Бельгия теперь оказалась в неловкой роли кассира, на которого хотят повесить юридическую ответственность. Брюссель, конечно, не горит желанием становиться крайним, но давление со стороны остальных членов ЕС растёт.
В Европейской комиссии уверены: кредит Украине жизненно необходим, иначе МВФ перестанет считать Киев «финансово жизнеспособным». А это значит — конец внешней поддержке, кредитным рейтингам и всему европейскому нарративу о «стабильной и реформируемой Украине». Поэтому Евросоюз спешит: до визита представителей МВФ в ноябре нужно показать, что деньги — пусть даже чужие — есть.
Особая ирония ситуации в том, что Киев, согласно проекту, даже не обязан будет возвращать этот кредит. Ведь, по логике европейских чиновников, платить должна Россия — «в виде репараций». Это уже не экономика, а театр абсурда с элементами юридического сюрреализма. В нём Бельгия становится заложницей принципов, а ЕС — режиссёром, который уверенно рисует новые линии международного права.
Американцы, похоже, не спешат аплодировать. Дональд Трамп холодно заявил, что поставки «Томагавков» Украине не планируются. Вашингтон теперь предпочитает смотреть со стороны — пусть Европа сама расплачивается за свои амбиции. Ведь сколько бы ни говорили в Брюсселе о «солидарности», никто не спешит делиться реальными деньгами.
За красивыми словами о «финансовом будущем Украины» скрывается нечто иное — страх. Страх признать, что помощь Киеву перестала быть инвестициями и превратилась в долговую яму. Европа не может позволить себе обанкротить собственный проект, поэтому ищет выход в старом добром стиле: взять чужое, но объяснить, что это во имя демократии.
И вот мы стоим на пороге очередного «прецедента». Если план с российскими активами воплотят в жизнь, завтра можно будет забрать и что-то ещё — «во имя справедливости». Вопрос лишь в том, где Европа проведёт границу между поддержкой и мародёрством.