Китайский «цифровой концлагерь», похоже, скоро будет устроен и в России. Как сообщает РБК, опрос об отношении к возможным «социальным рейтингам», которые оценивают поведение гражданина и его лояльность, был проведен по заказу Совета по правам человека при президенте РФ.
В ходе исследования более 2 тысяч респондентов спросили, как, по их мнению, изменилась бы жизнь, если бы в России появились «рейтинги», которые влияли бы на возможности трудоустройства или получения помощи от государства.
Например, обладатели низкого социального рейтинга могли бы получить отказ от работы в госучреждениях или лишиться социального обеспечения, а люди с высоким статусом, наоборот, получали льготы и преференции.
Положительно для себя такую возможность оценили 27%, отрицательно — 42%. Они заявили, что их жизнь ухудшилась бы при появлении рейтингов.
При этом значительную долю — 31% — составила группа неопределившихся. Это те, кто «затруднился ответить».
Как следует из опроса, возможность цифрового контроля власти увязывают с борьбой за сохранность личных данных. Соответствующий вопрос был включен в исследование наряду с отношением к «социальным рейтингам».
Людей спросили, беспокоит ли их угроза утечки персональной информации. И — предсказуемо — 64% ответили «да».
«Мы делаем акценты на угрозах, потому что хотим защитить права человека. <…> Мы не мракобесы. Но по опросам видно, что граждане обеспокоены утечкой информации. И мы должны на этот запрос граждан отвечать», — заявил глава СПЧ Валерий Фадеев.
Китайский опыт
В Китае социальный рейтинг представляет из себя «ядро системы», в которую также включены миллионы камер по всей стране и миллиарды точек сбора данных, которые генерирует интернет вещей.
Рейтинг — это интегральная оценка поведения человека по критериям доброжелательности и открытости к обществу, следования национальной традиции и приверженности «китайской мечте» — построения социализма с китайской спецификой, рассказывает член Совета по внешней и оборонной политике РФ Владимир Овчинский.
В зависимости от своего поведения китаец «может набрать или потерять баллы». При этом власти КНР решили объединить сведения о своих гражданах на федеральном уровне — из банков, с места работы, учебы, жительства и т.д. — и заменить удостоверение личности на пожизненный электронный идентификатор.
План состоит в том, что через некоторое время доступ к интернету, приобретение собственности, аренда жилья, устройство на работу в Китае станут возможны только с помощью личного идентификатора с 18-разрядным кодом, говорит Овчинский.
Комментирует Анатолий Несмиян:
В России в июне проводился опрос, целью которого было выяснение отношения людей к введению социальных цифровых рейтингов. Около 40 процентов опрошенных негативно отнеслись к самой идее, полагая, что это лишь ухудшит их положение. Примерно пятая часть ее оценила положительно.
Пока эти опросы носят в целом абстрактный характер, так как социальное рейтингование — это колоссальная по объему и значению программа, которая фактически ломает жизнь каждого человека через колено. Естественно, что оценить ее в совокупности сейчас мало кто в состоянии. Уже поэтому любой опрос на эту тему проходит по принципу «нра»-«не нра» и больше похож на вопрос о доверии к очередной инициативе власти.
Другое дело, что в той или иной форме, но цифровой фашизм станет частью нашей жизни, а социальный рейтинг — весьма важная составная часть этой новой системы (или новой нормальности). Цель социального рейтинга — выявление нелояльных граждан по ряду объективных показателей и поражение их в правах, которые в концлагере будут и так на весьма куцем уровне.
Сам по себе социальный рейтинг — это лишь набор алгоритмов. Инструмент. Весь вопрос, в чьи руках этот инструмент находится и с какими целями его намерены применять. К рейтингу в руках путинского режима вопросов нет — он однозначно будет использоваться для террора и насилия, так как ничего иного режим людям предложить не может. Отсюда и очевидные опасения почти половины опрошенных. Они для себя уже определились — любая инициатива власти несет в себе только вред для них. Пятая часть еще сохраняет иллюзию, что лагерная администрация на стороне заключенных и всей душой им сочувствует. Все-таки бюджеты, вливаемые в пропаганду, хоть и плохонько, но приносят некоторый результат. Треть опрошенных не определилась — собственно, именно они и являются объектом и пропаганды, и террора. Именно их и будут обрабатывать, а так как инструментом обработки является «пандемия» — то нет никаких сомнений, что будет и четвертая, и пятая «волны». Коронавирус будет востребован до тех пор, пока идет деление населения на лояльных и категорически нелояльных. Для которых затем станут применяться иные формы принуждения: либо прямое насилие, либо даже истребление. Ну а что прикажешь делать с людьми, которые хотят остаться людьми? В лагере таким не место.
Социальный рейтинг в том или ином виде — составная часть «новой нормальности», инструмент контроля и насилия в отношении людей. В качестве примера действия такого рейтинга приводится Китай, который занимается этим давно и гораздо раньше и западных, и российских фашистов. Трудно сказать, насколько этот пример корректен — китайская культура очень сильно отличается от привычной нам. Но в целом направление уже понятно — свободы и права конкретных людей будут очень сильно урезаться, и причина этому одна: слишком сложный мир управляется элитами, не способными к управлению сложными социальными субъектами. Отсюда и принудительное упрощение, переход к террористическим методам управления — причем повсеместно. Проще говоря — элиты оказались гораздо глупее того непростого мира, в который они привели нас. А так как выйти и сказать — мы тупые, они не могут, значит, их единственный способ удержать систему под своим контролем — упростить ее до своего уровня.